Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения - Страница 120

К оглавлению

120
Его найду, и будет от меня
Ему убийство за убийство.
Когда ж моей я клятвы не исполню,
Пускай в отраву обратится
И в жилах кровь мою сожжет
Вино в последней этой чаше,
Мной осушаемой до дна».
С такою клятвой мщенья
(Против кого? о том не ведал он)
Зораб вино из кубка выпил
И вдребезги расшиб, ударив оземь, кубок.
Потом все гости встали с мест,
Чтоб Синда в землю опустить;
И светлый пир стал мрачным погребеньем.

X

Тем временем Рустем достигнул стана
В том месте, где стоял на страже Геф.
При виде турка Геф его окликнул,
И вся его дружина стала в строй;
Рустем, узнав по клику зятя,
Ему знакомый подал голос;
И Геф, его впустив в заграду стана,
Спросил с великим изумленьем:
«Где был ты, старый богатырь?
Зачем один в такую пору бродишь?
С духами ль темными ночную
Беседу ты завел? в союз ли с ними
Вступил, чтоб чародейством
Себе придать перед сраженьем силы?
Мы знаем, с демонами тьмы
Давно ты водишься; и, верно,
От них ты занял черное искусство
Быть невредимым, что теперь
Так беззаботно, безоружный,
Один, переодетый турком, ходишь
Ночной порой между шатров Ирана».
Рустем сказал: «Не в этом дело;
Я был в гостях, я навестил Зораба;
Издалека его увидел я
И буду рад, когда вблизи увижу.
Но мне, лазутчику, другой лазутчик
Нежданный помешал; насильно
Меня хотел он вытащить на свет;
Я в темноте ударом кулака
Его убил — себе иначе
Помочь не мог я, — но о нем
Непостижимо грустно мне, и я готов
Почти заплакать. Геф, найди скорее
Персидский для меня убор;
Замаранное кровью это платье
Несносно мне; да и собаки здесь
Со всех сторон сбегутся с лаем
На турка, вкруг шатров персидских
Ходящего ночным дозором».
Вздохнув глубоко, снял с себя
Рустем турецкую одежду.
Какой-то жалобный в нем голос
Против ночного дела вопиял;
Невольно он жалел о Синде;
Как будто чувствовал, что в нем убил
Свое спасенье от чего-то,
Неизбежимого теперь.
И не пошел он к шаху с донесеньем;
К себе в шатер он возвратился,
И лег, и тяжко спал всю ночь.

Книга шестая
Зораб и Хеджир

I

Когда взошла заря на небо,
Зораб взошел на башню замка;
С ее площадки мог он весь
Иранский стан как на ладони видеть.
И он велел позвать Хеджира.
Он думал: «Синда нет; Хеджир
Рустема, верно, знает; мне
Его укажет он». Хеджир
Окованный был приведен. Оковы
С него своей рукою сняв, Зораб
Сказал: «Хеджир, железа плена
Я золотом свободы заменю,
Когда ты мне по правде дашь ответ
На все, о чем тебя расспрашивать я стану;
Будь откровенен; с чистым,
А не с подмешанным вином
Подай теперь свою мне чашу». —
«Я не солгу, — ответствовал Хеджир, —
Готов я на твои вопросы
Все объявить, что самому
Известно мне». — «Богатые шатры
Я в стане вижу, — продолжал Зораб. —
Какому витязю, скажи мне, каждый
Из тех шатров принадлежит?
Когда о том по истине мне скажешь,
Тебя осыплю золотом и честью;
Когда же нет, не усидит
Твоя на шее голова». —
«Чего же медлишь? — возразил
Хеджир. — Расспрашивай, я буду
По правде отвечать; лжецом
Я не бывал, а смерти не страшуся».

II

И начал спрашивать Зораб:
«Там, в середине самой стана,
Я вижу золотой шатер;
И от него идут во все концы
Дороги; и по тем дорогам
Одни к шатру медлительно подходят,
Как будто с робким ожиданьем;
Другие весело отходят от шатра,
Как бы с исполненной надеждой.
И весь он от подошвы
До маковки сияет,
Как солнце, золотом; у входа
Лежат, как две ручные
Собаки, лев и тигр; а на вершине
Сидит орел; и держит он
В когтях распущенное знамя
С изображеньем солнца.
Такой шатер не витязю простому
Принадлежит; скажи мне, чей он?» Гордо
Поднявши голову, сказал Хеджир:
«В нем шах Ирана обитает.
Перед его престолом день и ночь
Дружина верная стоит
Телохранителей. И никакой
Не страшен враг великому царю». —
«Налево, — продолжал Зораб, —
Разбит серебряный шатер;
Он к золотому обращен
Своим открытым входом;
У входа барс и леопард;
А наверху я вижу грифа:
Широко веющее знамя
С изображением луны
В когтях серебряных он держит». —
«Там обитает, — отвечал
Хеджир, — сын шаха Ферабор, ближайший
К престолу и к цареву сердцу».
На то Зораб сказал: «Им честь и слава!
Когда одна душа в отце и в сыне,
Они всю землю завоюют».

III

И продолжал расспрашивать Зораб:
«Направо там от золотого
Шатра стоит, я вижу, черный;
Он окружен бесчисленною стражей;
И беспрестанно скачут
К нему и от него гонцы.
У входа слон, покрытый пышным
Ковром, и на его спине
Огромные тимпаны войска;
А на верху шатра сияет
Дракон; в его разинутую пасть
Водружено распущенное знамя;
Оно усыпано звездами
И расстилается, как небо,
Широко вея, над шатрами.
Кому такая почесть?
Кто разделяет власть с державным шахом?» —
«Его военачальник Тус, —
Ответствовал Хеджир: — он сродник шаха,
120