Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения - Страница 124

124

Как туча молнией, Зораб,
И разом оба поскакали,
Зораб направо от Рустема,
Рустем направо от Зораба;
И, отскакав во весь опор
На выстрел и́з лука, оборотили
Коней; и быстро полетели
Друг против друга две грозы.
И начался меж сыном и отцом
Упорный бой. Сперва на всем скаку
Они пустили копья —
Со свистом пронизали
Они щиты, подставленные им,
И, пролетев сквозь них, воткнулись в землю.
Тут обнаженными мечами
Они разить друг друга принялися —
Мечи, скрестяся на ударе,
Переломились разом оба;
Они, мечей обломки бросив,
Железные схватили булавы.
Чего копье не тронуло, то меч
Рассек; чего не тронул меч,
То раздробила булава —
Так бились витязи, упорством
И силою один другого стоя;
И оба тягостно стонали;
На шлемах блеска не осталось,
Все перья с гребней облетели,
И ни одно кольцо на их кольчугах
Не уцелело; все избиты
Их были члены; пот ручьями
Бежал с их жарких лиц;
Под ними кони их дымились.
Так на небе две тучи громовые,
Сшибаяся, блистают и гремят
И молнии на молнии бросают;
Они друг друга истребить
Не могут, но под их войною
Земля приходит в трепет,
Их град тяжелый губит жатву,
И вся под ними сторона
Становится пустынна, как великим
Сражением растоптанная нива;
Когда ж их силы истощатся,
Они расходятся и грозно
Издалека друг на́ друга сверкают
И глухо, ропотно гремят.
Так витязи, истратив силы,
На время бой упорный прекратили.

IV

Отец и сын избиты были оба.
Сошед с коней, они им дали волю
Вздохнуть; а сами разошлися
И издали дивилися друг другу.
Так говорил с самим собой Зораб:
«Не может быть, чтоб этот зверь,
Столь яростно меня терзавший,
Был мой отец; хотя и вижу в нем
Все признаки, описанные мне,
Но о такой неимоверной злости
Мне мать не говорила; в ней
Любовь к нему родиться не могла бы,
Когда б ее очам явился он
С таким лицом чудовищного тигра.
Но он и сам назвал себя
Убийцей Синда… нет! он не Рустем;
Я клятвы долг святой исполню
И отомщу убийством за убийство».
В то время и Рустем с собою
Так рассуждал: «Не от простой
Он матери; она, конечно,
Не человеческой, а великанской
Породы: в возрасте его
Подобной силы не имел я.
Рустем, Рустем, остерегись;
Сбери всю крепость, старый богатырь;
Два войска смотрят на тебя,
Беда и стыд, когда с тобою
Турчонок безбородый сладит
И, возвратяся в Семенгам,
Расскажет сыну твоему
О поношении отца его, Рустема».
Так, отдыхая, размышляли
Отец и сын. Тем временем их кони,
Усталые от жаркой схватки,
Но пощаженные в бою,
Проветрились, остыли, освежились
И приготовилися снова
Своих могучих седоков
Нести на смертный поединок.

V

Еще усталые, чтоб силы обновить,
Они за луки и за стрелы
Схватилися. Две первые стрелы
На воздухе слетелись остриями
И, обессиленные, пали
На землю; вслед за ними частым
Дождем другие зашумели;
Так вихрем сыплются сухие
С деревьев листья при осеннем
Свистящем ветре; так
Кругом ульев, когда согреет их
Лучом весенним солнце,
Сверкают и жужжат, рояся, пчелы.
И непрестанно в их руках
Сгибалися и разгибались луки,
Визжали резко тетивы;
И с них стрела слетала за стрелою;
И вслед за каждой из очей
Взор смертоносный вырывался.
Но то была лишь шутка боевая:
От панцирей отпрыгивали стрелы,
Их острие ломалося об шлемы,
В щиты вонзаяся, на них
Они густой щетиною торчали;
Так солнца острые лучи,
Гранит могучий осыпая,
Ему пронзить не могут твердой груди
И лишь ее поверхность разжигают.
Истратив стрелы, наконец
Противники свои пустые
Колчаны бросили и на коней
Вскочили оба, чтоб начать
Войну губительную снова.

VI

Слетевшись на конях, они
Вцепились крепкими руками
Друг другу в кушаки. Рустем
Сидел на Громе как железный;
Что он ни схватывал рукою,
Сжималось в ней, как мягкий воск;
Но он, схватив Зораба за кушак,
Был изумлен его сопротивленьем:
Как не колеблется утес,
Обвитый кольцами удава,
Так был Зораб неколебим,
Обхваченный Рустемовой рукою.
Но и Зораб напрасно мышцы
Напряг, чтоб пошатнуть Рустема:
Как не колеблется земля,
Обвитая струей воздушной,
Так был Рустем неколебим,
Обхваченный Зорабовой рукою.
И вдруг, кушак отцов покинув,
Как бешеный, Зораб впился руками
В его серебряные кудри,
Рассыпанные по плечам,
В сраженье выпав из-под шлема;
Он мнил, что вдруг сорвет его с седла;
Но он на нем, как вылитый из меди,
Не покачнувшись, усидел;
Один лишь клок серебряных седин
В своих руках Зораб увидел;
Он задрожал при этом виде.
«Ты, богатырь неодолимый
Под сединами старика! —
Воскликнул он. — Зачем, зачем
С моею молодостью сильной
Свою выводишь старость в бой?
О! сердце у меня в груди поворотилось,
Когда в моей руке остались
Твои седые волоса!
Мне показалось, что обидел
Богопреступною рукою
Я голову отца святую!
О! для чего же мы друг друга

124