Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения - Страница 71

Сколь ни кипел бы на Гектора злобою… Он безоружен.
Нам одним защищать умерщвленного друга. Упорно
Будем стоять за него; спасем бездыханное тело». —
Так говорил Менелай Теламонову сыну Аяксу.
«Правда, Атрид знаменитый, — Аякс отвечал Менелаю, —
Ты с Мерионом Патрокла храни; наклонитесь и тело,
Взяв на плеча, несите из боя. Мы ж, оба Аякса,
Равные мужеством сердца, всегда неразлучные в битве,
Будем стремленье троян и великого Гектора дружно
Грудью своей отражать, охраняя отшествие ваше».
Царь Менелай с Мерионом подъемлют Патроклово тело
Сильной рукою с земли: ужаснулись трояне, увидя
Тело во власти ахеян, и бросились с воплем за ними.
Словно как псы, упредя звероловцев младых, на лесного
Вепря, когда он поранен, кидаются вдруг, но лишь только,
Бешеный, он, ощетинясь, на них обернется, в испуге
Все рассыпаются — так и трояне сначала стремятся
Бодро вперед, подымая мечи и двуострые копья;
Но лишь только Аяксы в лице им лицем обратятся —
Все бледнеют и боя начать ни один не дерзает.

Царь Менелай с Мерионом бесстрашно, медлительным шагом,
Идут вперед, унося из сраженья Патроклово тело;
Их защищают Аяксы; блистательный Гектор с Энеем
Рвутся, как львы разъяренные, силясь добычу похитить;
Страшной грозой к кораблям приближается шумная битва.
Робко меж тем Антилох к Ахиллесовой ставке подходит.
Он сидел впереди кораблей недалеко от моря,
Мрачен, тревожимый думой о том, что уже совершилось.
«Горе! — он мыслил. — Зачем к кораблям в беспорядке теснятся
Снова ахейцы, покинув сраженье? Страшусь, что со мною
Сбудется то, что давно предсказала мне матерь: что должен
Прежде меня от троян мирмидонец погибнуть храбрейший.
Сердце дрожит; уж не пал ли Менетиев сын? Непреклонный
Друг! а я умолял уйти к кораблям, отразивши
Вражий пожар и отнюдь не испытывать с Гектором силы».
Так размышлял Ахиллес — и пред ним с сокрушительной вестью
Сын престарелого Нестора, слезы лиющий, явился.
«Горе мне! сын благородный Пелея, ты должен о страшной
Слышать беде, какой никогда не должно бы случиться!
Пал Патрокл: уж теперь за его бездыханное тело
Бьются; он наг — оружие Гектор могучий похитил».
Мрачное облако скорби лице Ахиллеса покрыло.
Обе он горсти наполнивши пеплом, главу им осыпал;
Лик молодой почернел, почернела одежда и сам он,
Телом великим пространство покрывши великое, в прахе
Был распростерт, и волосы рвал, и бился об землю.
Девы, им купно с Патроклом плененные, в страхе из ставки
Выбежав, громко вопили над ним и перси терзали.
С ними стенал Антилох; заливаясь слезами, всей силой
Он Ахиллесовы руки держал, чтоб в безумии горя
Сам он себе не пронзил изощренным оружием груди.
С страшным воплем он плакал. Его услышала матерь,
В доме седого отца, на дне глубокого моря.
Громко она зарыдала, и к ней собрались Нереиды,
Сестры младые, морской глубины златовласые девы.
Полон был ими подводный серебряный дом, поражали
Все они перси, печалясь с сестрой. Им Фетида сказала:
«Милые сестры, Нерея бессмертные дочери, много,
Много печали на сердце моем; о, горе мне бедной!
Мне, Ахиллеса великого матери! Мною рожденный
Сын, столь душой благородный, столь мужеством славный, в героях
Первый… он цвел, как младое прекрасное древо; с любовью
Нежной воспитанный, вырос и, мной наконец к Илиону
Посланный, поплыл туда в кораблях острогрудых… и вечно
Мне уж его не увидеть в отеческом доме Пелея;
Но доколе и жив он, сиянием дня озаренный,
Он осужден на страданье, и матерь ему не поможет.
Милые сестры, покинем глубокое море; мне должно,
Должно сына увидеть, мне должно проведать, какое
Новое горе ему, не вступавшему в бой, приключилось».
Так сказав, из пещеры выходит Фетида, и с нею
Сестры, Нереевы дочери, слезы лиющие. Волны
Моря кругом их шумят, разделяясь. Достигнувши Трои,
На берег всходят одна за другою в том месте, где зрелись
Все корабли мирмидонян кругом Ахиллесовой ставки.
Матерь к нему подошла, зарыдала над ним и, обнявши
Нежной рукой преклоненную голову сына, сказала:
«Что же ты плачешь? Что бодрую душу твою сокрушило?
Будь откровенен со мною! Зевес Громовержец исполнил
Все, о чем ты молился, подъемля здесь руки. Ахейцы
Много стыда претерпели, утратив тебя, и, теснимы
Силой врагов к кораблям, безнадежно тебя призывали».
Тяжко, тяжко вздохнув, отвечал Ахиллес быстроногий:
«Матерь, не тщетно молил я, исполнил Зевес Громовержец
Все; но какая в том польза, когда потерял я Патрокла,
Друга нежнейшего, милого мне, как сиянье дневное?
Он погиб, и оружие Гектор-убийца похитил,
Крепкое, дивное, дар от богов олимпийских Пелею
В оный день, как тебя сочетали, бессмертную, с смертным.
Было бы лучше, когда б ты осталась богинею моря,
Лучше, когда бы простой, не бессмертной супруги супругом
Был Пелей: бесконечной тоской по утраченном сыне
Будешь ты ныне крушиться; уж вечно его не увидишь
В доме отца. Да и сердце мое запрещает мне доле
Здесь меж живыми скитаться; но прежде Гектор заплатит
Мне за Патроклову жизнь, под моею ногой издыхая».
Матерь, лиющая слезы, ответствует: «То, что сказал ты,
Мне возвещает, что жизни твоей прекращение близко:
Сам ты за Гектором вслед неминуемо должен погибнуть —